Почему эмоциональную связь с нарциссом трудно разорвать.

Блог

Прежде чем обсуждать воздействие нарциссической эксплуатации на ваш мозг, давайте прежде обсудим

Воздействие на ваш мозг травмирующих факторов

Воздействие эмоциональной травмы в контексте внутрисемейного эмоционального насилия до сих пор очень сильно недооценено. Я уже сбилась со счёта, в очередной раз встречая невежественного человека, утверждающего, что если бы они оказались в отношениях, где их права ущемляются — они бы немедленно их разорвали — говоря это снисходительным тоном, осуждающим жертву за то, что она так не поступила. Нужно заметить, что эти люди сами никогда не испытывали эмоционального насилия, и возможно — даже не читали ни одной книги про психологические травмы. Это ещё более усугубляет тот токсичный стыд, который чувствуют выжившие жертвы. Это всё является составляющими того многогранного опыта выживших: эмоциональное «онемение» в результате диссоциации и навязанное «онемение» в следствие социальных норм, которые предписывают «отпустить,» и «двигаться вперёд.» Все эти аргументы — оказывают чрезвычайно губительное и ретравмирующее воздействие на психику жертвы — так как травма может оставить след в наших умах — и даже в наших телах — на всю оставшуюся жизнь. Никому нельзя позволять сравнивать вашу травму с травмой другого человека. Реакция каждого человека на травму — очень индивидуальна, и необходимо принимать во внимание индивидуальные особенности каждой личности — так же как и воздействие травмы в каждом отдельно взятом случае. Социуму необходимо избавится от идеи того, что «необходимо оставить всё позади,» — так как это — лишь усиливает эффект «эмоционального отупения» — которое причиняет изрядный ущерб нашим сердцам, умам и телам.

Те, кто судят и стыдят жертв в малодушии — сами обладают очень ограничеными умами, и несопсобностью сострадать — которая как раз наиболее нужна жертвам. Ван дер Колк оббъясняет, почему травмированые индивидумы испытывают повышенную тревожность — а так же — «паралич,» — причиняющий немало страданий — который Майер и Слейгман назвали «выученой беспомощностью.» В 1967 году Майер и Слейгман провели исследования на собаках, которые получали серии электрических ударов — их попытки выбраться из тавмирующих обстоятельств постоянно подавлялись. В конуе концов — эти собаки оставили попытки побега — даже тогда, когда препятсвтий к этому уже не было. Птереснон и Стейгман позже пришли к выводу, что та же самая «выученая беспомощность» также дейтсвует в иных ситуациях, в которых жертва подвергается физическому или психологическому насилию. Вот почему жертвам психологического и эмоционального насилия — и в сособенности — жертвам нарциссистической эксплуатации — черезвычайно трудно найти выход из этой ситуации — их восприятие ситуации сильно искажено, и не совпадает с их реальной ситуацией и возможностями — даже после множественных попыток убедить нарцисса измениться, испытывая в то же время постоянные эмоциональные издевательства.

Травмированые индивидумы пребывают в состоянии повышенной тревожности, становяться очень социально дезадаптированными — и всеми силами пытаются избежать ситуаций, напоминающих им про травму. Это объясняет, почему травмированым людям трудно выбраться из «замкнутого круга повторяющейся тавмы» — когда они продолжают самодеструктивное поведение и паттерны в отношениях — из-за искажённого восприятия действтительности жертвам действительно очень трудно разорвать этот замкнутый цикл.

В книге «Тело Хранит Память» доктор Бессела ван дер Колк описывает этот механизм: «В этом случае — поведение жертв объясняется не тем, что у жертв присутсвует недостаток силы воли или слабость характера — их поведение объясняется нейрофизиологическими изменениями в структуре мозга» (Ван Дер Колк 2015, стр 2.)

Совсем не обязательно испытывать серии электрических ударов — чтобы потерять волю к сопротивлению — так же как совсем не обязательно испытывать физическое насилие. Эффект вербальной агрессии и психологических атак — которые являются очень важным элементом нарциссистической эксплуатации — очень сильно недооценен. Как я упонминала ранее — многим людям непонятно то, что те же самые нейронные контуры, которые активируются, когда человек испытывает физическую боль — они же активируются при испытании эмоциональной боли. Вербальная агрессия и любое социальное отвержение могут причинить боль- так же, как и физическое насилие.

Жертвы, которые испытали и то и другое — могут завсидетельствовать, что всё это имеет очень далеко идущие последствия, и многие случаи насилия в отношениях включают в себя оба этих компонетнта. Согласно исследованию, проведённым Наоми Л. Эйсенбергер (2004) — тот же самый нейронный контур, который активируется физической болью — так же активируется при испытании эмоциональной боли, вызваной социальным оттрожением. В другом исследовании, проведённом Этаном Кроссом ( в 2011) — выяснилось, что терзающие воспоминания о безответной любви активируют те же самые нейронные контуры, котрые активируются при боли, вызваной ожогами. Ощущения «разбитого сердца» вызывают мощный выброс адреналина, принуждая нас реагировать на эмоциональную боль так же, как на реальную физическую угрозу, повышая давление, учащая дыхание, и вызывая множество симптомов, которые провоцируют гормоны стресса.

Травма оказывает наиболее сильное воздействие на мозг в детском возрасте. У детей, которые были травмированы нарциссистическими родителями, травма меняет саму структуру развивающегося мозга — который в этот период как раз наиболее поддатлив. Доктор Мартин Тейчер в 2006 году заявил, что появляется всё больше доказательств того, что вербальное насилие, испытаное жертвами в детсве — изменяет нейронные контуры мозга, заметно усиливая возможность социальной дезадаптированности и суицидальных тенденций в зрелом ворасте. Также это было подтверждено паралельным исследованием, в котором выяснилось, что вербальная агрессия со стороны родителей вызывает изменения нейронных контуров мозга.

Области мозга, затронутые травмой могут включать в себя гуппокампус, amylgada, мозолистое тело и передние части коры. К тому же — результатом травмы является изменение ключевых отделов центральной нервной системы, которые отвечают за реакцию на стресс — таких, как HPA axis — постоянная активация данного отдела ЦНС приводит к патологиям гиппокампуса и/или лимбической системы у детей. Гиппокампус и amylgada выполняют ключевые функции, связанные с процессами запоминания, эмоций и возбуждения, передние отделы коры являются «планирующим» когнитивным центром нашего могза, и моззолистое тело (corpus colossum) отвечает за коммуникацию меду двумя полушариями.

Неудивительно, что в результате травмы у нас появляются трудности с планированием, памятью и контролем эмоций. Мозг был в буквальном смысле тавмирован стресом травмы, и коммуникация между «рациональными» отделами мозга и областями, отвечающими за эмоции — была нарушена. Приходилось ли вам когда-либо вести себя по-видимому иррационально — в результате травмы — но в контексте эмоций и телесных ощущений, которые вы испытывали — такое поведение вам казалось рациональным? Теперь вы знаете объяснение — изменения, происходящие в мозге, могут нарушить рациональное мышление любого человека.

Те, кто обвиняют жертв эмоцинального насилия в малодушии, упускают из вида тот факт, что при воспоминаниях о травме у жертв активируется не области, отвечеющие за рациональное мышление — а лимбическая система, а так же — «рептильные» области — которые отвечают за эмоции и за воспоминания, с ними связаные. Эти области мозга проявляют доминирующую активность во время травмы, а при воспоминаниях о травме — а так же — они активизируются всем тем, что напоминает травму. Именно поэтому наше тело проявляет висцеральные реакции на травму и даже при воспоминаниях о ней. Например, когда я вспоминаю слова обидчика — мускулы моего живота напрягаются, и я ощущаю неприятную тяжесть в груди. Я ощущаю «физическую» боль от их действий. Обычно, в такие моменты я прекращаю делать то, чем занята в текущий момент — так как продолжать какую-либо деятельность — в таких обстоятельствах — нет никакой возможности.

Биохимическая зависимость, с помощью которой нарциссы «садят жертв на крючок.»

Многие жертвы нарциссистической эксплуатации очень сильно удивены той странной привязанностью, которые они ещё долго испытывают после разрыва отношений с нарциссом. Я хочу особенно обратить на это ваше внимание: восстановление от последствий нарциссистической эксплуатации очень похоже на синдром абстиненции — испытываемый при отвыкании от тяжёлых наркотиков — из-за тех биохимических связей, которые формируются с нашими бывшими токсичными партнёрами. Нарциссистическая эксплуатация создаёт очень сложные связи между жертвой и агрессором — которые сложно разорвать. Также — очень большую роль играет когнитивный диссонанс — когда жертва пытается осознать брутальную реальность, которая совсем не совпадает с фальшивым образом идеального партнёра — который нарцисс демонстрировал в самом начале отношений. Когнитивный диссонанс является защитным механизмом психики, кторый вместо того, чтобы видеть партнёра таким, каким он является на самом деле — отрицает, минимизирует и рационализирует эксплуатацию. К этому приводит сама тактика эксплуатации — которая зачастую бывает очень неспешной и коварной — лишь мелкие пробные атаки в самом начале, за которыми в конечном итоге следует трагичный для жертвы финал. В самом начале агрессор лишь кратковременно являет себя из-под своей фальшивой маски — но за этим неизбежно следует цикл идеализации, обесценивания, и в конце-концов — отторжения — к этому времени, у жертвы уже успевает сформироваться мощная «тавматическая привязанность.»

Пытаясь понять, почему жертвам — таким, как я сама — было черезывчайно тяжело разорвать эти порочные связи с эксплуататором, я провела самостоятельное исследование — эта информация мне самой очень бы пригодилась ранее. Стереотипный образ жертв как сентиментальных и иррациональных просто не выдерживал никакой критики с точки зрения моего консультативного опыта — так как те жертвы нарциссистической эксплуатации, которые обращались ко мне за помощью — чато были очень умны, образованы и с хорошим уровнем знания самих себя — было очевидно, что сама тактика эксплуатации приводила к очень сложным психологическим — и даже физиологическим реакциям со стороны жертвы — невзирая на то, как бы умна и образована жертва не была. Тема биохимической зависимости, которая возникает между жертвой и эксплуататором до сих пор почти не обсуждалась, и моё собственное иссследование в области биохимии мозга — именно в контексте отношений между нарциссом и жертвой — было для меня самым настоящим открытием. Выводом было то, что при разрыве отношений с нарциссами, социопатами и психопатами — биохимия нашего мозга — явно не на нашей стороне.

Именно поэтому жертвы испытывают множественные трудности, приходя в себя после травмы. В этой главе мы рассмотрим как создаётся биохимическая зависимость, в результате котрой так трудно разорвать отношения с нарциссами.

Нейромедиаторы:

Окситоцин

Этот гормон прежде всего отвечает за эмоциональную привязанность и доверие. Он также выделяется во время полового акта. Он выделяется гипптоталамусом, и как раз он отвечает за эмоциональную связь между матерью и ребёнком. Во время «любовной бомбардировки» и «подстраивания» — в фазе идеализации — именно этот гормон отвечает за создание сильной эмоциональной привязанности.
«Периодическое укрепление» — поведенческая тактика, регулярно применяемая в течении всей эксплуатации (цветы, подарки, комплименты, секс) — используется с целью дальнейшего эндогенного выделения окситоцина у жетрвы — давже после инцидентов эксплуатации.
«Периодическое укрепление» — эта концепция была разработана Фестером и Скиннером в 1957 году. В этих экспериментах желаемое поведение вознаграждалось лишь время от времени — а не постоянно. Исследования показали, что крысы нажимали на рычаг для того, чтобы получить пищу даже более настойчиво в том случае, если их попытки вознаграждались не каждый раз — а лишь время от времени. Типичный случай в реальной жизни — человек, играющий в азартные игры — периодические, нерегулярные выигрыши заставляют его продолжать игру — даже в случае значительных проигрышей.

Съюзан Андерсон в 2011 заметила, что тактика «периодического укрепления» в контексте эксплуатации прежде всего использует тактику «тяни-толкай» — и такого в нормальных отношениях не существует — но у жертв эксплуатации это вызывает зависимость от драмы и хаоса таких отношений. Парадоксально — но в случае токсических отнощений, жертвы испытывают большую привязанность к токсичным партнёрам — нежели они бы испытывали по отношению к нормальным партнёрам в контексте нормальных отношений.

Доктор Харриет Брэйкер, автор книги «Кто Дёргает за Ваши Ниточки? Как Разорвать Цикл Манипуляций и Снова Взять Свою Жизнь под Контроль.» (2004) — объясняет, что «периодическое укрепление» — это одна из основных тактик, используемых эмоциональными манипуляторами. В контексте нарциссистической эксплуатации, это выглядит следующим образом: агрессор создаёт конфликтные ситуации в отншениях, и эксплуатирует жертву — но в то же время — время от времени — проявляет к жертве доброту — с целью укрепить попытки жертвы восстановить отношения в начальной фазе «любовной бомбардировки.»

Терапевт Кристина Луи де Каннонвиль весьма красноречиво описывает, как «периодическое укрепление» и когнитивный диссонанс применяются манипуляторами в контексте нарциссистической эксплуатации:

«Жертвы, живущие в семьях, где происходят случаи нарциссистической эксплуатации — на самом деле живут в «зоне войны» — где против них применяются все виды контроля и насилия — унижение, эмоциональное и физическое насилие, изоляция от других, экономическая эксплуатация, сексуальное насилие, принуждение — и т.д. Жертвы живут в постоянном ожидани насилия — и ситуация ещё более усугубляется с течением времени. Нарциссистические агрессоры делают жертву зависимой и несамостоятельной, в которой они себя чувствую беспомощными — вызывая в их психике хаос и панику. Нарцисс создаёт изващённую форму отношений, в которой жертва не знает, чего можно ожидать в следующий момент. К такому приводят колебания между двумя крайними состояниями — добротой и припадками агрессии и ярости.

Эта пролонгированая болезненная ситуация может заново активировать нарушения детских отношений с интернализацией объектов (Internal Objects Relations) — (прикрепление, отделение, индивидуация). Чтобы пережить этот внутренний конфликт, жертве придётся рассчитывать на свои личные внутренние ресурсы и стратегии защиты — чтобы справится со своими самыми базовыми и примитивными страхами наказания и уничтожения. Чтобы пережить всё это — жертве придётся самой уменьшить свой когнитивный диссонанс. Стратегии, применяемые их психикой для защиты от травмы могут включать в себя: ложь самому себе с целью — если в этом есть необходимость, инфантильные паттерны в поведении, и эмоциональная привязанность к нарциссистическому эксплуататору. Большинство этих защитных механизмов — подсознательны, жертва не осознаёт того, что она их использует, единствоеное их желание — это пережить то безумие, которое они испытывают.»
Кристина Луи де Каннонвиль «Роль Когнитивного Диссонанса в Контексте Нарциссистической Эксплуатации.»

Как игроки в рулетку, жертвы попадают в зависимость от надежды выигрыша — даже если он будет ничтожным, они делают всё, чтобы выжить, и справится с окружением, которое насторено по отношению к ним максимально враждебно, и в этих попытках — они попадают в эмоциональную зависимость от эксплуататора. Эксплуататор приучает жертву получать всё меньше и меньше — и прилагать к этому всё больше усилий.

Я слышала от многих жертв признания про испытаные ими фантастические сексуальные опыты с нарциссами — то, чего они были не в состсоянии достичь с другими партнёрами в последствии. Дело в том, что обаятельные эмоциональные хищники — такие как нарциссы — в состоянии играть на наших самых потаёных сексуальных фантазиях — что в свою очередь — выделяет окситоцин, который также в свою очередь — создаёт ещё большее доверие и эмоциональную привязанность. Самим же нарциссам способность к эмпатии и сочувтвию и формированию таких близких эмоциональных отношений вообще не свойственна — и они способны легко и без малейшего сожаления бросить старую жертву и быстро найти новую.

У секса с нарциссом также может быть своя тёмная сторона — такой сексуальный опыть также может быть унизительным и манипулятивным — особенно, если нарцисс практикует рискованые сексуальные практики, или пытается принуждать жертв к тому, что им в сексе не нравится. Это также может сформировать привязанность жертвы к эксплуататору — так как жертва начинает ассоциировать секс со страхом, и любовь — с предательством — создавая травматическую привязанность — которую мы обсудим позже в этой главе.

Зависимость от окситоцина также сильно зависит от пола — согласно Съюзан Кучинсках, автору книги «Химия Эмоциональной Связи: Как Окситоцин Может Помочь Вам Доверие, Интимность и Любовь.» (2009) Горькая правда в том, что эстроген усиливает эффект окситоцина — в то время как тестостерон — подавляет его. Есть теория, что основным гормоном, который отвечает за эмоциональную привязанност у мужчин является вазопрессин. Поэтому, женщинам труднее избавится от эмоциональной зависимости, вызваной любым типом отношений.

Допамин

Тот же самый нейротрансмиттер, который играет ключевую роль в кокаиновой зависимости — он же задействован при эмоциональной зависимости к роковым партнёрам. Наша жажда близости с партнёром, отвергшим нас — это то же самое, что синдром абстиненции, когда организм не получает нужную дозу кокаина (Фишер 1992).

Жертвы, которые подвергаются отвержению в финальных стадиях обесценивания и отвержения — без всяких сомнений страдают от такой же зависимости, как зависимость от сильного наркотика. Это ещё более усугубляется тем фактом, что людям свойственно часто вспоминать о бывших партнёрах в первое время после разрыва отношений. Согласно Harvard Health, как наркотики — как и воспоминания об интенсивных удовольствиях создают нейронные контуры в мозгу, которые будто говорят мозгу: «сделай это снова.»

Вы наверное помните о своих постоянных воспоминаниях про те прекрасные, полные наслаждения моменты, которыми было наполнено начало ваших отношений с нарциссистическим партнёром? Романтические свидания, изобилие комплиметнов и похвалы, потрясающий секс — и все эти воспоминания продолжали снова мучить вас ещё долго после того, как отношения были разорваны? Это на самом деле — выброс допамина в вашем мозгу — который говорит вам: «сделай это снова.»

Допамин отвечает не только за удовольствие. Он также отвечает за выживание. Существует передовая теория, согласно которой, мозг выделяет допамин не только во время моментов испытания удовольствия, но и тогда, когда необходимо выживание. (МакГован, 2004). Согласно Саматне Смисстейн — «Допамин — не только говорит нам о том, что для нас приятно, а что — нет — он также говорит мозгу что следует считать важным, для того, чтобы выжить.» И чем более интенсивен опыт — тем более сильным будет послание мозгу повторять эти действия в целях выживания.

К сожалению, жертвы нарциссов попадают к допамину в заложники. Согласно Съюзан Карнелл, такая тактика как «периодическое укрепление» очень хорошо действует на допаминовую систему — исследования подтверждают, что допамин вырабатывается интенсивнее, когда награды выдаются в непредсказуемом, непривычном порядке. Хелен Фишер замечает, что сладкий романтический опыт, который перемежается с эпизодами разочарования на самом деле только усиливает романтическую привязанность, а не подавляет её. Сама по себе природа травмы только усиливает эмоциональную привязанность.

Поэтому — «случайные» милые слова, прошёптаные нам сразу после инцидента агресии, извинения, взывания к сочувствию и снисхождению, редкие проявления нежности в фазе обесценивания — как раз перед очередным инцидентом агресии — помогают закрепить этот порочный нейронный контур.

Эта жажда эндогенной секреции допамина в свою очередь усиливается мощным когнитивным диссонансом — когда нам приходится иметь дело с конфликтующими представлениями о нашем партнёре — которые без сомнения вызваны нашей эмоциональной привязанностью к нему, тем фальшивым имиджем, который он смог нам внушить — а так же периодически повторяющимися эпизодами доброты, ласки и нежности. Доктор Джозеф МакКарвер рассказывает о силе когнитивного диссонанса в своей статье «Любовь и Стокгольмский Синдром» (Dr. Joseph M. Carver «Love and Stockholm Syndrome.») — в которой он рассказывает о том, что когнитивный диссонанс — это защитная функция психики жертвы, которая возникает вследствие отношений с партнёром, имеющим антисоциальные качества — в моменты проявления эксплуататором агресии и эксплуатации.

Вследствие действия когнитивного диссонанса жетрва может рационализировать, минимизировать — и даже отвегать сам факт эксплуатации — в попытках сохранить представление о партнёре как о добром, любящем, и нежном человеке — образ тщательно созданый в самом начале отношений.

Совместите это с сильными травмирующими переживаниями, которые вызывают эпизоды агресии — принуждающие наш мозг «обращать внимание» — а так же — приятные воспоминания, всплывающие в нашей памяти снова и снова — и вы получите биохимическую зависимость из Ада.

Кортизол, Адреналин и Норэпинефрин.

Кортизол — это гомрон стресса — и во время травмирующих эпизодов нарциссистической эксплуатации — его уровни «зашкаливают.» Он вырабатывается надпочечниками как реакция на страх, и играет ключевую роль в психологическом механизме, названым «сражайся или беги.» Так как у нас вряд ли есть возможность выразить физическую агрессию во время эпизодов эмоциональной травмы — это зачастую накапливает стресс в наших телах — особенно, если мы испытываем синдром пост-травмвтического стресса (Post Traumatic Stress Disorder), или — усугубленного синдрома пост-травматического стресса ( Complex Post Traumatic Stress Disorder.)

Свежие исследования подтвердили, что кортизол усиливает влияние воспоминаний, связанных со страхом, и кортизол вместе с окситоцином укрепляют эти воспоминания (Дрекслер, 2015.) Кортизол выделяется во время формирования свежих травм психики, а так же — во время воспоминаний о старых психических тавмах. При переживании таких воспоминаний «уровни кортизола «подскакивают» …Это активируется нейронными контурами, сформироваными травмой» (Бергланд, 2015.) Выброс кортизола в ответ на угрожающие события — так же, как и неизбежные воспоминания об этих событиях — ещё глубже перестраивают наши нейронные контуры, усиливая и укрепляя наши воспоминания о травме — делая выздоровление ещё более трудным.

Наши воспоминания об инцидентах эксплуатации — повышеные уровни кортизола в организме приводят к обостряющимся проблемам со здоровъем. В замечательной статье Кристофера Бергланда «Кортизол — Враг Общественности Номер Один» (2013) — в ней приведены множественные способы противостоять действию этого гормона — в этот список входят физическая активность, сосредоточенность, медитация, чувство юмора, и социальная активность. Адреналин и норадренали также играют ключевую роль в психологической рекации «сражайся или беги» — и так же играют зловещую роль в реакции на эксплуатацию со стороны агрессоров (Клейн 2013.) Когда мы видим человека, которого любим — происходит выброс адреналина, принуждающий наши сердца учащать темп и наши ладони — потеть. Но в то же время — это тот же гормон, который связан со страхом — исследования подтвердили, что если мы испытываем сильное стрессовое переживание вместе с партнёром — мы начинаем испытывать более сильную эмоциональную привязаность к этому человеку — потому что стах также приводи к выбросу допамина — нейромедиатору, играющему ключевую роль в системе поощрения. (Университет Медицинских Наук Джорджии, 2011.)

Вот почему партнёры, которые вместе катались на «американских горках» — впоследствии гораздо больше эмоционально привязаны друг к другу, и также — именно поэтому — люди, которые вместе прежили ужасный опыт — также чувствуют гораздо более сильную эмоциональную привязанность — страх неизбежно создаёт биохимическую привязанность между ними. Это объясняет то, что когда мы опасаемся мести со стороны нарциссистического эксплуататрора — в виде «кампании пятнания позором,» когда мы боимся вспышек их ярости и негодования — у нас возникает ещё более сильная привязанность к ним — таким образом, о котором мы даже и не подозреваем — это зависимость, вызванная болью, страхом и тревожностью.

Согласно Бергланду — адреналин также имеет косвенный эффект антидепрессанта — стах и тревога также впоследствии ведут к выбросу допамина — это с высокой вероятностью может првратить нас в «адреналиновых наркоманов» — жаждущих «прихода» — корторый вызывается резкими перепадами между нежностью и агрессией со сторны партнёра. Во время периода разрыва контакта, восстановление от такой зависимости может быть особенно болезненным. Это объясняет то, почему многие жертвы возвращаются к своим эксплуататорам.

Серотонин.

Этот нейромедиатор регулирует настроение. Когда мы влюбляемся, уровень серотонина в ЦНС является аналогичным уровню сротонина людей, которые испытывают Обсессивно-Компульсивный Невроз (Маразитти 1999.) Поэтому, неудивительно, что личности, которые были как следует «обработаны» в ранних стадиях токсичных отношений — привыкли получать избыточную лесть и похвалу от обаятельного эмоционального хищника. Индивиды с низким уровнем серотонина как правило склонны компенсировать этот дедостаток более частыми сексуальными контактами — которые в свою очередь — также формируют эмоциональную зависимость от эксплуататора. Как видите — все биохимические агенты взаимодействуют друг с другом, укрепляя порочный круг.

Вот каким образом нарциссистические эксплуататоры получают доступ к контролю над нашим мозгом в смых начальных фазах отношений — с помошью «бомбардировки любовью,» и избыточной похвалой, которую мы получаем в самом начале отношений. Можете себе представить, какой резонанс вызывает этот эффект в фазах обесценивания и отвержения — когда жертвам приходится жить «на нервах» 24 часа в сутки и 7 дней в неделю — из-за их завуалированых оскорблений, их игнорирования, измен и неверности, и их внезапных исчезновений. Мы становимся зависимыми от них не только из-за любви — но также из-за страха, неврозности и тревожности.

Травматическая зависимость.

Все эти потрясения, вызваные страхом и тревожностью — могут реактивировать старые травмы, и создать то, что Патрик Карнес назвал «травматической зависимостью,» или «зависимостью от предателя.» Травматическая зависимость возникает после сильных, эмоцинальных опытов, вызваных эксплуатароами, и это приводит к созданию подсознательных паттернов привязанности, которые трудно разорвать. Это также является составляющей частью феномена, известного как «Стокгольмский Синдром» — когда жертвы, попавшие в заложники становяться эмоционально привязаны к агрессорам — и впоследствии даже оправдявают их действия. Согласно Карнесу «Даже мелкие повседневные акты агресии оказывают своё негативное воздействие. Аккамуляция травмы оказывает свой коварный эффект.» Те повседневные акты оскорблений, проекции, газлайтинга, вербальных оскорблений, создания любовных треугольников и манипуляции — всё это создаёт коварную и скрытую агрессию — которая имеет кумулятивный эффект. Нарциссистическая эксплуатация создаёт атмосферу страха, стыда и подчинения — в которй жертва чувствует себя идущей босиком по битому стеклу. Каждый день они испытывают эмоциональное, духовное и физическое предательство — посредством снисходительных замечаний, измен, патологической лжи, унижений и оскорблений.

Несмотря на то, что жертвой нарциссистической эксплуатации может стать кто угодно, травматическая зависимость проявляется гораздо более сильно у тех жертв, которые в детсве сами были жертвами внутрисемейного насилия, и/или были воспитаны нарциссистическим родителем.

Автор: Шахида Араби
Перевод: Алексей Дзюба

 

\

 

1
Оставить комментарий

Пожалуйста, авторизуйтесь чтобы добавить комментарий.
1 Цепочка комментария
0 Ответы по цепочке
0 Последователи
 
Популярнейший комментарий
Цепочка актуального комментария
1 Авторы комментариев
svt Авторы недавних комментариев
  Подписаться  
Уведомление о
svt
Гость
svt

ваши статьи меня просто спасают
спасибо вам!!!